коля!

коля — музыкант. за спиной четвертной на сцене, точнее, на сценах. у коли 9 гитар, из них 4 акустики, пара гибсонов, эпифон, телекастер 68-го года и забытое по пьяни укулеле гитариста лаймы вайкуле, также акустический бас, банджо, россыпи медиаторов и подаренный друзьями тромбон. на концертах 4 фундаментальных соло (женим испуганного сантану на отравившемся суши мэтью беллами), 2 — чисто открывашки и визитка в коде последней песни. на концертах гардероб: джинсы-дудочки черные, джинсы синие с очень натуральными дырами (в одессе подфартило — был сэйл), кожаные траузерс для корпоративов; рубашка с хитро исполненным люрексом — опять же для корпоративов, рубашка черная, рубашка алая, просто рубашка; футболка с тигром, футболка «водка коннектинг пипл», футболка «лед зеппелин», футболка желтая с разводами, нежно обтягивающая холодец колиного пуза и желе колиных боков, футболка «братан! 45 по паспорту — 25 по жизни»; кеды черные — две пары, туфли для корпоративов. все. перед концертом полтос, после концерта полтос с пельменями и лакирнуть пивком. последний раз коля покупал пластинки в 2002 году в ростове-на-дону. прямо с завода обломилось купить пиратки по 20 рублей за диск. купил «дип перп» — два диска, клэптона, группу «рондо» и еще что-то, уже забыл что. последний раз коля слушал музыку в 2008 году в автобусе на взлетной. новый клавишник вставил в ухо таблетку наушника: «слухани, колян, четкие пацаны». «карма поли-и-и-и-исс», — тянул какой-то брит. коля пожал плечами, отдал обратно. тягомотина какая-то. и забыл. в тачке коля слушает радио. какое — не важно. на гитаре коля играет стабильно — на саунд-чеках. на концертах коля по-прежнему боится смотреть в зал. на концертах коля не снимает часы и время от времени украдкой на них смотрит, повернувшись к барабанщику и изображая запил. на концертах коле смертельно скучно, и оттого он старательно изображает кайф от игры. враги скалятся и подкалывают: «колян играет с таким мучительным лицом, будто кончить не может». коле обидно.
 

но есть у коли тайна: он до смерти хочет забить на свою гребаную работу, продать все и свалить в уссурийск. охота, рыбалка, креветки-медведки, огородик и новые сорта картошки. настоящая жизнь! и чтоб из портативного приемника через помехи изредка-редко что-нибудь такое знакомое настоящее, рокешник какой-нибудь. но чтоб негромко, чтоб очень негромко!
 

а тайной поделиться не с кем: коля — востребованный музыкант, и на носу концерт в кремле.
 

ребята, давайте хором: «коля! вали в уссурийск!!!»
 

света сидит в будке в метро. внизу эскалатора. на свете гардероб: ватничек, юбка цвета утопленной мыши, красная пилотка и черные сапоги с замухренными пыльцой метрополитена носами. перед светой поток людей вниз-вверх-вверх-вниз. света наблюдает и время от времени прикладывается к микрофону: «женщина, осторожнее! куда вы так несетесь!»; «мальчик! мальчик, немедленно встань с поручня!» унылые, бесполезные комментарии в пустоту. однако свету ценят. она на ответственном участке: метро «домодедовская». на посту свете нельзя ничего, кроме как наблюдать. а свету тошнит от людей. от этих муравьиных пестрых потоков — текущих, бегущих, прущих, снующих, танцующих, улыбающихся, пьющих, непьющих — все едино. в одном ритме двигающихся, в то время как она сидит ромовой бабой в будке. враги скалятся и подкалывают: «светка — как флаг на бане. с таким лицом сидит, будто что-то забыла и уже не вспомнит». у светы клаустрофобия. легкая стадия. света спасается леденцами «взлетная» и «барбарис». и тайком читает фантаста лукьяненко.
 

но есть у светы тайна: она до смерти хочет забить на свою гребаную работу, выйти из своей гробницы-усыпальницы, сорвать пилотку и рвануть в уссурийск. охота, рыбалка, креветки-медведки, огородик и новые сорта картошки. настоящая жизнь! и чтоб из портативного приемника через помехи изредка-редко что-нибудь такое знакомое настоящее: «для тебя-я-я цветочные поляны!» но чтоб очень негромко, чтоб очень негромко!
 

а тайной поделиться не с кем: света — востребованный работник, и недавно ее с осто…вшей «домодедовской» перевели на «пушкинскую». качество людских потоков, надо признать, не отличается вообще.
 

ребята, давайте хором: «света! вали в уссурийск!!!»

 

евгения алексеевна — окулист. 10 лет в поликлинике номер 12345678910. каждый день бесконечный прием, каждую ночь бесконечный сон, в котором здоровенные буквы Ш и Б болтаются в воздухе, покачиваются из стороны в сторону, растворяются в манере утреннего тумана, затем вновь собираются в знакомые до боли контуры, и на верхней перекладине буквы Б возникает огромный красный рот, который растягивается резиной, а из резины вываливает громкий до боли знакомый евгении алексеевне голос: «возьмите лопаточку и закройте левый глаз». евгения алексеевна вздыхает, просыпается и смотрит на часы: опять все те же 5:25. за годы работы в поликлинике 12345678910 евгения алексеевна сносила гардероб: 4 халата и 3 шапочки, из которых одну потеряла. плюс сломала один аппарат для диагностики зрения. как это вышло, она до сих пор не поняла.
 

был прием. обычный стук в дверь. «можно?» — «входите». он вошел, и женя оцепенела от моментально поразившей ее любви. высокий, стройный, но крепкий блондин под 40. волевой подбородок, ямочки улыбок на щеках и серые глаза. глаза! впервые на человеческом лице женя увидела глаза, а не глазные яблоки и зрачки. оцепеневшая женя жестом указала ему на крутящийся табурет и приготовилась собирать анамнез. это было сложно: в горле что-то поперхивалось, перед глазами что-то мутилось, в груди что-то квакало и щелкало, поясница ныла. но евгения алексеевна была отменный профессионал и, деревянным голосом предложив лопатку анатолию жбанникову, начала слушать, как он перечисляет буквы с единственной в ее мире таблицы. таблица разливалась соловьем и звучала как серенада. жбанников чутка подразогнался и, несмотря на то что женя заставляла его читать и так, и эдак, и снизу вверх, и сверху вниз, и наискосок, и правым, и левым («а теперь опустите лопатку и просто прочитайте таблицу!»), прочел всю ее за несколько минут. тут-то и пришел черед аппарата диагностики. следуя указаниям евгении алексеевны, жбанников уложил свой жбан на подставочку и был уже готов следить за маневрами голубенького кораблика, попутно ностальгируя по морскому бою в фойе кинотеатра «орбита». женя прильнула к аппарату с другой стороны, и так они оба, пораженные молнией чувства, застыли. через мгновение в аппарате вспыхнуло, кораблик взорвался, и стало темно. женя вскрикнула. жбанников тоже. прибежали медсестры. прием был сорван. аппарат так и не починили. женя слегла с температурой 38 и 7. жбанников исчез. верно, прозрел.
 

и с этой минуты евгения алексеевна погасла. ей стало смертельно скучно, и вдобавок ее гордость — ее зрение — стремительно начало рушиться. теперь она носит огромные, толстенные диоптрии, и враги скалятся и подкалывают: «наша е.а. зрение определяет ушами». и что интересно в этой истории: чужое зрение евгения алексеевна начала определять с порога, и дальнейшие вопросы — исключительно для проформы, ответов она не слышит, а просто отбывает в кресле часы приема.
 

но есть у евгении алексеевны тайна: она до смерти хочет сорвать со стены ШБ-таблицу, скрутить ее в рулон, рвануть на вокзал и купить билет в уссурийск. охота, рыбалка, креветки-медведки, огородик и новые сорта картошки. настоящая жизнь! и чтоб из портативного приемника через помехи изредка-редко что-нибудь такое знакомое настоящее: «лэйди ин рэ-э-эд!!» но чтоб очень негромко, чтоб очень негромко!
 

а тайной поделиться не с кем: евгения алексеевна — востребованный работник, и на прошлой неделе ей дали звание заслуженного окулиста россии. зрение у нее, однако, не становится лучше, и корабль, как говорится, идет, а евгения алексеевна тает в своем заслуженном кресле.

ребята, давайте хором: «евгения алексеевна! валите в уссурийск!!!»

 

и наконец, вчера артем арбенин наврал няне, что в таиланде катался на слоне. няня купилась, выразила восторги маме артема. мама артема была на редкость удивлена: ни на каком слоне никто из них никогда не катался. мама артема вообще против того, чтоб кататься на слонах. за вранье артема поставили в угол. сестра артема обрадовалась. няня артема расстроилась. мама артема закурила.
 

и стоял артем в углу, и думал в своей остроумной голове: «вот вырасту, стану взрослым, рвану в уссурийск»… а дальше вы уже знаете.

 

все тайное всегда становится явным.