Диана АРБЕНИНА: «Хочу возвращаться к тебе, Забайкалье!»

Солистка «Снайперов» Диана Арбенина за несколько часов до концерта побывала в пресс-центре «Комсомольской правды», где в неформальной обстановке пообщалась с читинскими журналистами. Разговор получился разноплановый и, пожалуй, по максимуму порывистый, глубокий и непредсказуемый – как и сама Диана.

- Во-первых, добрый день! Я прилетела вчера, погода чудесная - сразу очень хочется очень гулять! Первым делом скажу - приходите на концерт. Слушать музыку – это гораздо интереснее, чем разговаривать. - Так начала сама Диана свое интервью, опередив журналистов. - Программа очень большая. Сегодня у нас «театр» будет - даже не рок-концерт. И свет, и звук, и видео. Совершенно четкое программное произведение.

- Ваш концерт называется «Выжить вопреки». А были ли Вашей жизни ситуации, когда вам приходилось бороться с собой?

- Нет. Я постоянно начеку, наблюдаю за тем, что во мне происходит. Но так, чтобы я себе изменяла – никогда не было. Никогда. Бороться с собой – это нормально. Но не изменять себе. Это совершенно разные вещи. Одно дело, когда ты понимаешь, что ошибся, и пошел дальше, а другое дело, когда ты просто абсолютно себя не критикуешь и начинаешь вдаваться в такую лавину «соглашательств» со странными вещами, что совесть перестает работать. Вот такого со мной не было. Я наоборот такой «рефлексирующий рак». Я по знаку зодиака Рак. Нам свойственно сомневаться и постоянно быть собой недовольными.

- Философия вашего творчества – в чем она?

- Нет у меня философии никакой. Я живу себе и живу. Пою песни и пою. Когда мне что-то нравится, это видно. Это находит отклик у меня в душе. Из этого получаются песни, дети, влюбленности и так далее. Так чтобы я села и написала «Так… Философия моего творчества. Пункт № 1, № 2, № 22». Это все-таки схемы. Они хороши, мне кажется, совсем для другого жанра, для людей, которые пишут трактаты, например. А музыканты – они живут порывами. Вот сегодня у меня хорошее настроение, вопреки тому, что я очень давно не была дома, давно не видела своих детей. Но у меня сегодня прекрасное настроение, потому что мы второй раз играем в Чите, мы вернулись в ваш город. Мне очень нравится Забайкалье, оно мне напоминает северные места, где я выросла – Чукотку, Колыму, и здесь я себя чувствую очень вольготно, мне здесь хорошо. Мне нравится то, что со мной происходит. Но чтобы все это выстраивать, «философировать» по этому поводу – нет.

- Есть ли «Ночных Снайперов» титульная песня, послушать которую Вы бы дали человеку, не знакомому с вашим творчеством.

- Нет. Я ему просто спела бы последнюю. Была бы у меня гитара, я бы спела бы то, что написала бы, скажем, неделю назад. Я постоянно их пишу, мне Бог дает. Самая титульная песня – эта та, которую ты написал последнюю, то есть, как говорят, парашютисты – крайнюю. Самое главное для артиста – это песни писать. Как самое главное для женщины – родить детей. Мне так кажется. А я совместила в себе и рождение детей, и песни. Когда у тебя это получается, и ты Бога за это благодаришь и, в общем, ничего не просишь – тогда все и выходит хорошо, без каких-то установок.

- Вы хорошая мама?

- Я так хочу быть строгой. Очень хочу, потому что у меня растут такие два «банзая», что я себе скоро сделаю харакири. Они просыпаются и сразу начинают разговаривать и что-то делать. Перерыв у нас днем только два часа – когда они спят. Все остальное время - в абсолютнейшей борьбе с какими-то капризами, баловством. Я на очень многое пытаюсь не то чтобы закрывать глаза – я пытаюсь их понимать. Я понимаю, когда мы собираемся в садик, и Тема не хочет одеваться, это потому что он не понимает, что такое быстро. Ему всего три года. Как-то пришел ко мне приятель, у которого трое детей, и понаблюдал, как я общаюсь с детьми, и сказал «Я хотел бы быть сыном Дианы Арбениной, потому что она позволяет все». Я говорю:

- Как это все. Не все. Но я стараюсь их понимать, мне кажется, в японской системе, когда детям до трех лет позволяется все, а потом резко прекращается позволять – в этом есть какая-то логика, но я к ней еще не пришла.

- Вы хотите, чтобы они были музыкантами?

- Нет. Вот эти семейственные кланы «папа артист, и, значит, сын должен быть артистом – при этом часто еще и плохим артистом» - я такого не понимаю. Я бы не хотела никакой вторичности. Я не понимаю, почему я стала музыкантом. Но что касается детей, то они не должны из-за меня играть на флейте. Мне приятно, что у сына хороший слух, а дочь занимается рисованием. Они абсолютно разные, вообще разные – и в проявлениях своих в том числе.

- Кто Ваш первый слушатель и кому Вы позволяете себя критиковать?

- Мне интересно мнение вообще всех людей. Я внимательно отношусь к тому, что говорят, и даже если не подаю виду, я все запоминаю. У меня такая по-женски детальная память. Женщины запоминают детали, мужчины запоминают суть. Мне, например, плохо даются анекдоты, я начинаю рассказывать анекдот, а суть забываю. Первый слушатель – нет такого, кому бы я звонила в первую очередь. Но если через номер живет наш директор Лариса Пальцева, сразу подхожу к номеру, стучу, говорю:

- Ну-ка, подожди, сядь…

И начинаю петь. Пою иногда по телефону. Так людям сложнее приходится. «Ты слышишь гитару? – Да. – Ты слышишь голос? – Слышу – Ну давай, сейчас спою. – Ну как? – Слушай, ну как-то слова не разобрать, а так, в принципе, ничего».

- Диана, расскажите о вашем отношении к БГ?

- БГ - это музыка, на которой меня воспитывали родители. Мне сделали предложение поучаствовать в трибьюте, но какую именно песню выбрать из его творчества, как выбрать? У него столько песен классных. И я остановилась на «Небо становится ближе». Мне кажется, это у него и есть титульное произведение, программное я бы даже сказала. Такой манифест жизни о смерти. Жизнеутверждающий. Мы ее и сделали по-другому, в 2013 году, а не тогда, когда она была написана.

- Что будете делать, если почувствуйте, что начинаете повторяться в творчестве?

- Забывать обо всем, чтобы сделать это снова, я точно не буду. Наверное, займусь чем-нибудь другим. Мне нравится все то, что со мной происходит. При этом очень много не сделано, хотя и сделано тоже очень много. Но у меня нет времени даже об этом думать, потому что постоянно что-то происходит. Не хватает времени во что-то погрузиться так, чтобы тебя захлестнуло.

- Вы великолепная актриса, кроме того, что музыкант. Ваши отношения с театром?

- Я очень тоскую по театру. Мне папа очень много дал. До пяти лет они с мамой были вместе – потом развелись. После этого в сознательном возрасте я опять стала тянуться к театру, и не случайно то, что будет сегодня вечером – это и своеобразная тоска по театру, тому, что было в детстве. Будет четко выстроенное музыкальное кино-театральное действо. Еще мы пошли на такой адский шаг – каждому, кто приходит на концерт, дарим пластинку. Наш директор это придумала:

- Мы это сделаем, только дай мне право это сделать!

- Конечно, давай.

Теперь мы возим с собой огромные ящики с пластинками. Это такой кайф! Люди-то к этому не привыкли, обычно же – «купить, купить!» А тут без всякого подвоха выдается пластика. Все четко выстроено, и каждый раз надо, чтобы все «службы» работали, от раздачи дисков до управления нашим видео на экране. Мы этим каждый концерт занимаемся, что очень тяжело и ново. Но пока то, что происходит, мне очень нравится.

- Что Вам нужно, чтобы жить, кроме музыки?

- В какой-то момент во мне заговорил материнский инстинкт. И когда через пару лет появились двойняшки, я поняла, что самое главное для женщины – это не профессия и не карьера. Главное – это материнство. Я не верю, когда женщины говорят «У меня есть работа, карьера, а дети мне не интересны». В какой-то момент любая пожалеет, потому что дети – такое оправдание твоей жизни на Земли, что большего и не нужно. Без этого я счастливой бы не была. Сначала дети, а потом музыка. Вот и получается гармоничная жизнь.

- Диана, Вы верующая?

- Да. И вследствие того, что наша православная церковь как-то странно себя ведет, с моей точки зрения, то каждый находит Бога в себе. Находил и находит. Тут дело не в том, к какой конфессии ты принадлежишь, а как чисто ты относишься к Богу. Чисто в данном случае – это в первую очередь Бога благодарить, а не просить. Вот я это четко поняла для себя. Если ходить и постоянно просить, то Он не поймет, а почему ты сам не делаешь. Надо разговаривать с ним, а не говорить ему спасибо, чтобы потом снова просить. Это как у меня дети: «Мама, я тебя очень и очень люблю. Можно шоколад?» Я в таких случаях спрашиваю: «А как все это связано?» Если отношения не подразумевают корысти, то все хорошо получается. А ведь Бог – это, прежде всего, милость, которая снисходит тебе в душу. Ты хорошо засыпаешь, тебе спокойно, хорошо жить – ты знаешь, что ты с ладу с Ним. Я очень много поступков сделала таких, за что меня точно бы не простили батюшки. Но мой Бог ТАМ. И он меня прощает. Он мне верит.

- А что вы думаете о позиции РПЦ в конфликте с «Пусси Райт»?

- Я считаю, что церковь, вопреки тому, что они сделали, должна была их защитить. В первую очередь – от самих себя. Батюшки сидят в церкви, а они должны, прежде всего, разговаривать с людьми и приводить их к Богу. В Библии написано, что приводить надо в первую очередь заблудших и наставлять их на пусть истинный. Почему же они отвернулись? В первую очередь, надо быть милосердными, а не выставлять на суд человеческий. А люди – они в общей массе несправедливы. У молодых девушек остались дети. Кто их будет воспитывать, если матери сидят в тюрьме? Может, можно было наказать по-другому. Сделать, например, так, чтобы им стало стыдно? А общество просто разорвали на две части – и не более.

- Для чего человеку голова?

- И для того, чтобы окружающим было приятно на него смотреть, и для того, чтобы думать.

- А почему у женщин в браке часто болит голова?

- Я когда была замужем, у меня голова не болела. Как-то я не припомню… А как развелась, так стала болеть. Все как-то напротив, вопреки, опять же.

- В чем смысл названия вашего концерта и его идея?

- Название программы родилось не сразу – сначала мы просто ездили по городам с выступлениями. На питерском концерте в декабре я начала петь «Государство», и как часто это делаю – с закрытыми глазами. Открываю глаза, а весь зал в белых листах А4, и на них написано «Выжить вопреки» - это строчка из песни «Государство». И тут я поняла: «Это же называние программы!». Лучше пронимать и осознавать, с чем ты ездишь, чтобы это была не безымянная программа. Спектакль же не может быть без мысли, без идеи. Все очень просто – мне нравится, когда люди свободны. Без хамства, но позволяют себе быть самими собой. Опять-таки я наблюдаю это в своих малышах. У них нет догм, нет установок. Они очень отличаются, как и все дети – от мира взрослых людей. Я подумала – почему так получается, что мы рождаемся свободными, добрыми и «широкими», а потом становимся сорокалетними, извините, козлами. Тяжелыми на подъем, совершенно косными, черствыми. Откуда это берется? И я подумала, что это от того, что нас постоянно ломает система, в которой мы живем. Я не имею в виду Россию – это относится ко всему миру. Приходится подстраиваться, недоговаривать, кривить душой, бояться высказывать свое мнение. Мне это крайне не нравится. В себе эти ростки настоящего нельзя губить. Иначе получается черствое общество. Именно на этой идее мы и построили программу. Но так чтобы мы скакали с призывами: «Оставайся ребенком! Дети – цветы жизни!» - нет, такого не будет. Я просто пытаюсь Вам объяснить то, что вы сегодня увидите. Вы же умницы, вы сами все проймете.

- Как получилась появление песни «Государство»? Вы начали заниматься политикой?

-Нет. Изначально я вообще написала эту песню о своих друзьях, которые живут в Америке, в Калифорнии. Но явно в ней было заложено некое зерно, актуальное сейчас и здесь.

- Продолжая тему свободы… Насколько вы привязывайтесь к людям, к вещам, к местам?

- Я привязываюсь к тем городам, где я бываю. Но надо ехать дальше - это мой путь. Я не могу оставаться в одном месте больше, чем на пару дней. Тема городов для меня закрыта, даже если в каком-то городе есть мой дом. Я могу сказать, что хотела бы жить в Питере. Я прожила там 10 лет, и я тоскую по этому городу, как тоскуют по молодости. Чем еще мне нравится Чита – тем, что архитектура очень напоминает питерскую. Такое впечатление, что гуляешь по Пушкинской. Есть такое… Я нахожу подобные созвучные вещи, но я иду только вперед. Нет смыла жалеть о чем-то, есть смысл делать все хорошо. Все равно же не вернуть прошлое. Да и зачем?

- Какие люди Вас привлекают?

- Мне нравятся щедрые, широкие люди. Не могу сказать, что «главное – чтобы был образованный и грамотно писал». Я этим страдала в 6 классе. Человек, написавший «крАвать», для меня не существовал. Но позже я поняла, что очень много образованных людей, но при этом злых. Мне это не нравится. Одним умом сыт не будешь. Надо чтобы душа была хорошая, а я ее очень чувствую в людях. И как женщина, и в силу возраста – мне ведь уже 38 лет, несмотря на то, что я такая порывистая. Самое главное – человеку все прощать, но при этом понимать, на что можно в нем ставить, а что надо поменять в лучшую сторону. Как с детьми, опять же. Я чувствую, что Тема становится ленивым, а Марта очень умная, но очень хитрая, и начинаю в общении с ними их «подруливать». И это откладывается у них на всю жизнь. Когда я приезжала в прошлый раз, мне казалось, что очень тяжело. Кажется, я их еще тогда кормила… А сейчас думаю: «Как я хочу еще детей! Они так быстро выросли. У меня такая ностальгия, по временам, когда они были такие малюсенькие…» Один из читинских журналистов сказал, что «Если ты захочешь носить своих малышей на руках, не думай – сразу бери и носи. Очень быстро пройдет то время, пока ты можешь их поднять». А тогда я подумала: «Ой, ерунда!» А сейчас они такие огромные Тема – 15 кг, и Марта – 13 кг. Тот парень был прав…

- Была мысль переехать за границу?

- Была. Но я от нее отказалась. Во-вторых, именно, во-вторых, я хочу, чтобы мои дети жили здесь, несмотря на очень сложные времена. А во-первых, я влюбилась в человека, который не представляет себя за границей. А без этого человека я уезжать не буду. Поэтому буду думать, где жить в России. Может, в Читу переехать? А что вы смеетесь? У вас так много солнца… В Питере постоянно небо висит на голове, постоянно эти легочные заболевания детские. У вас же постоянно солнце. А детям солнце нужно.

- А как же сорокоградусные морозы?

 - А я к этому привыкла. А то, что на Колыме – 62? Помню себя в 7 классе… Мне надо было носить шубу. Боже мой, как я ее ненавидела! Я хожу вечером гулять, и мне мама говорит: «Динуль, ты шубу надела? – Конечно!» А сама подкрадываюсь к шкафу, вытаскиваю пальто… И еще у нас были шапки-бобрики, как раньше носили члены политбюро. У нас на Колыме постоянно в таких ходили. Я беру шарфик отцовский, пальто, выхожу, двери закрываю – и вниз по ступенькам! Главное, чтобы меня не увидели при этом. В демисезонном пальто – в минус 60 – представляете. Шуба – значит минус мальчики. А о здоровье в подростковом возрасте вообще никто не думает – кому оно нужно во столько лет? Морозы меня не смущают, как и ветра. Магадан ведь вобрал в себя худшие черты и Колымы и Чукотки – морозы и ветра.

Лететь, правда, к вам далеко. Часовой пояс меня немного смущает.

- Читаете?

- Сейчас читаю нормально, в том смысле, что много. Еще смотрю фильмы. Сейчас – пересматриваю ретроспективу Хичкока. После просмотра фильма «Хичкок», который мне очень понравился.  Прочитала Майкла Каннингема. Помните, был такой фильм «Часы». Сначала, когда смотрела - не прониклась. А книга очень хорошая. Что касается русских, то мне по-прежнему нравится Дмитрий Быков – очень хороший наш современный классик.

Традиционный автограф на память
Фото: Анатолий ЯКИМОВ

Мария Снегова

Источник: http://www.kp.ru/daily/26045/2959516/