Диана Арбенина: «Счастье - это находиться в правильный момент в правильном месте»

На пресс-конференции в день своего концерта в Ставрополе Диана Арбенина сказала, что как такового кредо или девиза у нее нет. Но, отвечая на вопросы журналистов, она высказала много интересных мыслей, которые сами по себе тянут на девиз. Итак, мысли Дианы Арбениной.

- У меня нет любимых или не любимых песен. То же самое, что дети. Кого я больше люблю, Марту или Тему? Нет песни, которую я могла бы выделить. Мне нравится больше всего петь либо те, которые проверены временем, либо самые новые. И каждый раз, когда я их пою, я совершенно по-другому их воспринимаю.

- Мне перед концертом важно быть с парнями. С коллективом. Мы собираемся, делаем вялотекущие дела. Эта атмосфера важна, потому что в данном случае один в поле не воин. Нас пятеро на сцене, и каждый имеет что-то сказать.

- Традиции, если они искусственные, сразу видны. Отец талантливый, а сын тоже пошел, условно говоря, в актеры. И он просто «зеро». Это же часто бывает. Вино превращается в уксус. Я не хочу, чтобы моих детей принимали в какие-нибудь институты просто потому, что они мои дети. Такого точно не будет. Пусть будут счастливы, а на каком поприще – сами решат.

- Я не хочу вкачивать ботекс, менять свою внешность. Мои морщины - это мои морщины. Это мой опыт. Я хочу, чтобы меня дети любили такой, какая я есть. Что касается проектов – только музыка. Чем старше становишься, тем более определяется твой путь. Ты прекрасно понимаешь, что есть вещи, которые тебе уже никогда не будут интересны. Это нормально. Я не поменяю стиль музыки. Я как играла рок-н-ролл, так и буду его играть.

- Мне важно петь на русском языке. У меня были предложения переехать туда, петь на английском. Но зачем? Лучше на русском. Мне нравятся русские слова, мне нравится по-русски думать. Это не говорит о том, что мне не интересен мир, но моя публика здесь. Когда я пою людям, которые живут там, другое ощущение от них. Там меньше свободы. В залах, я имею в виду. Нашим людям нечего терять.

- Как мы вели себя на гастролях пятнадцать лет назад и сейчас – разные люди. Есть организаторы, которые отказываются с нами работать из-за того, как мы вели себя пятнадцать лет назад. Но телевизор ни один я ещё не выбросила. Знаете, да? Настоящий рок-артист должен хоть раз выбросить из окна телевизор. Это должен быть порыв. Я как-то в Рязани чуть не выбросила, но вовремя остановилась. Подумала. А тут должен быть порыв.

- Я готовлю детям сама. Ревную их к няне, ревную их к маме. Друг сказал, что открылись курсы для родителей детей с пяти месяцев до пяти лет. Я бы, конечно, хотела бы сходить. Потому что это интересно.

- Есть строгость, безусловно. Я не хочу, чтобы они выросли балованными, капризными детьми. Но я очень много им сейчас позволяю, ведь это важный возраст до трех лет. Я пытаюсь быть терпеливой, я пытаюсь им все объяснять. А когда их двое, это намного тяжелее. Воспитателям в детских садах я бы ставила памятники при жизни или давала бы медаль. Причем в Кремле.

- Ребенком я была очень хорошим. Очень спокойным. Я ходила в сад один день, потом заболела. Меня забрали, и я была одна. Мама говорит, что я мыла посуду, пекла блины и ждала их с работы. Вот сейчас детям будет три года. Я на них смотрю и думаю: «Блин, посуду мыть?». Я была очень самостоятельной. Меня к этому быстро приучили.

- Что касается литературы: последнее потрясение, это Салман Рушди – «Земля под её ногами». Классная вещица.

- Я устала расстраиваться. Я уже не могу. Предлагают в самолетах: «Будете читать?» - Нет, нет, нет. Меня отравляет это все. Когда я жила в Америке три месяца, я увидела, как забрали Гарри Каспарова, заламывая, заводили в автозак… Я не могу больше. У меня одно сердце. Мне нужно воспитывать детей. Я не закрыта. Я все знаю, я все понимаю, но я ничего не читаю, ничего не смотрю. И это не трусость. Я хочу прожить дольше, чтобы больше дать своим детям.

- Нужно в какой-то момент говорить себе: «Да, я счастлив». Счастье, это находиться в правильный момент в правильном месте.

- Даже если я буду очень сильно нуждаться и мои дети не будут иметь возможности завтракать, обедать и ужинать, я, скорее, пойду официанткой, чем буду писать книжки с описанием своей жизни, потому что, мне кажется, что рано. Во-вторых, после твоей смерти должен лет через пятьдесят прийти человек, которому ты будешь интересен или интересна и который захочет о тебе написать.

Источник