Интервью Дианы Арбениной екатеринбургскому порталу E1.RU

Лидер группы "Ночные Снайперы" рассказала E1.RU о том, почему не интересуется политикой, зачем занимается боксом и как пишет картины в скафандре.

Группа "Ночные Снайперы" и Диана Арбенина в октябре 2014 года громко зашли в медиаповестку и публичное обсуждение в связи с отменой концертов в большинстве российских городов запланированного осеннего тура. В этом списке оказался и Екатеринбург. Точно так же, как и в случае со снятием выступления Андрея Макаревича в столице Урала, чётких пояснений о причинах добиться ни от кого не удалось.

В поддержку Арбениной и Макаревича коллеги по цеху выступали неохотно, хотя, казалось бы, именно здесь, в городе легендарных "Наутилус Помпилиус" и группы "Чайф", этого бы стоило ожидать. В числе тех, кто всё-таки решил вступиться за музыкантов, оказался мэр города Евгений Ройзман, который отметил, что "такие вещи недостойны Екатеринбурга", а также экс-участница группы "Ночные Снайперы" Светлана Сурганова, которая в интервью E1.RU сказала, что "просто нашли козлов отпущения и устроили показательную порку, чтобы другим артистам неповадно было".

В студии E1.RU за несколько часов до концерта в екатеринбургском Доме офицеров Диана Арбенина рассказала, почему не интересуется политикой, почему извинялась на концерте в Киеве, зачем занимается боксом, как пишет картины в скафандре и почему не даёт детям гаджеты. 

– Когда в декабре я вам звонил по поводу концерта в Екатеринбурге, вы сказали, что идёте на тренировку по боксу. Почему бокс, а не гимнастика или фитнес?

– Я занимаюсь йогой. А бокс в моём случае – это же не драка, не Тайсон, не разбитые носы. Это танец и манёвренность и, конечно же, самозащита. Ничего кровавого нет. У меня классный тренер, которого зовут Багратион, и я очень тоскую по тренировкам, пока у меня концертный тур.

– Навыки бокса приходилось в реальной жизни использовать?

– Слава богу, пока нет. На меня никто не нападал и никакого зла не причинял. Я надеюсь, что такого и не случится, потому что я очень миролюбивая и к людям отношусь позитивно. Поэтому бокс только на ринге.

– Спрашивает читательница: "Есть ли у вас трудовая книжка и какая там последняя запись?"

– Я индивидуальный предприниматель. Как была, так и есть. А если читатель интересуется, рассчитываю ли я на пенсию в нашем государстве, то, конечно, рассчитываю. У меня специальность "преподаватель русского языка для иностранцев", но ни дня по специальности я не работала.

– Очень много вопросов пришло от читателей на темы, которые в последнее время часто обсуждались, и если всё это объединить и сократить до тегов, то получится следующее: #патриотизм, #любовь к Родине и #Киев. Любите ли вы Россию? Какой смысл видите в предательстве Родины? За что вы вообще извинялись в Киеве? Вот так, если кратко…

– Люблю ли я свою страну? Это риторический вопрос. Я, в отличие от тех, кто нам эти вопросы задаёт, очень хорошо знаю свою страну. Мой патриотизм не картинный, когда ты ходишь с флагом, но не знаешь, например, что такое Урал и Сибирь. Мне нравится жить в той стране, где я родилась. Что касается предательства, я не понимаю… Этот человек, который задал вопрос, он Родину предавал?

Теперь про Киев. Это тогда был запланированный тур: Москва, Питер, Сочи, Одесса и Киев. Я вышла на сцену, а передо мной были люди – такие же простые, нормальные и вменяемые, как и мы все. Единственное, чем они от нас отличались, – они попали в ненужное время в ненужное место. И они не виноваты в том, что в их стране такой ужас происходит, в том, что у них во власти люди, которые считают своим долгом только ссорить и убивать. Вот поэтому я вышла на сцену и сказала, что я против братоубийственной войны. Ведь если стоит вопрос: мы за войну или против неё, то, конечно, мы против. Посыл каждого музыканта, который выходит на сцену, в пацифизме, в том, чтобы люди не враждовали и не проливали кровь.

А артист должен отделять себя и своё творчество от политики? Политика ведь иногда мешает и творчеству, и бизнесу.

– Это не ко мне вопрос. Я политикой не интересуюсь, более того, я в ней ничего не понимаю и понимать не хочу. Я двадцать лет играю рок-н-ролл, и у меня есть семья. Вот что меня сильно держит в жизни. Есть, правда, такие острые моменты, когда начинается непонимание и война. И тогда можно позволить себе сказать: "Ребята, опомнитесь". С момента окончания Великой Отечественной войны прошло всего лишь 70 лет, а мы уже забыли об этом. В общем, пекарю – пекарево, музыканту – музыкантское, а политикой пусть занимаются политики.

– "Кто или что вдохновляет вас этой весной?" – спрашивает читательница.

– Меня всегда вдохновляют люди. Мне нравится общаться с людьми, и я им верю. Я никогда не думаю, что человек может причинить мне зло. 

– А в ответ вы получаете то же самое? На стенах домов часто рисуют трафареты с надписью "Злое время – злые люди".

– Это говорят те, кого недолюбили. Всё начинается в детстве, я в этом уверена. Если ты растишь детей и у тебя нет времени на то, чтобы их любить, они и вырастают недолюбленными и злыми. Поэтому мне бы не хотелось упускать время и хотелось бы воспитывать своих детей на полную катушку так, чтобы они не писали потом на стенах баллончиками про злое время.

– Длинный вопрос читательницы заканчивается словами "раньше слушала вас, а теперь – нет". А я к этой фразе добавлю вопрос: а сильно ли вы изменились за годы своей карьеры?

– Да. Я наконец прихожу к полной гармонии с самой собой и с той музыкой, которую произвожу. Мне очень нравится то, что со мной происходит.

– Вы употребили слово "произвожу" в отношении своих песен. Музыка и песни – это конвейер, который подчиняется мысли, что пришёл новый год, значит нужен новый альбом?

– Нет, мне пофиг. У меня нет продюсеров, нет каких-то рамок и нет сроков. Я пишу песни, но это не конвейер. Это чувства, которые получают свою форму именно в виде стихов и песен. И мне очень кайфово оттого, что Бог даёт мне эти песни. А что касается производства, то это скорее производство концертов, но не песен.

– "Почему у вас профессиональные пути разошлись со Светланой Сургановой?" – спрашивает читатель.

– Читатель что делал вот эти десять лет? Спал?

– Не знаю, может быть, интернет не работал.

– Почему мы расстались? Разная музыка. Вот это ответ.

– Кстати, об интернете. У вас есть аккаунты в соцсетях?

– У меня есть страница в Facebook. Там так и написано – Диана Арбенина. Туда пишу только я и туда никого не пускаю. Вообще, мне это нравится, но я пользуюсь им редко. Я не пишу каждый день, что я пошла в магазин, что я пришла из магазина, что я купила новый оранжевый палас. Если не уметь соцсетями пользоваться, то ты в них утонешь, а если уметь – то это только на пользу.

– Я недавно читал интервью одного профессора о том, что если детей в нужный момент не проконтролировать, то они как раз утонут в соцсетях и никогда потом оттуда не вылезут. Вы видите в этом угрозу?

– У нас в семье нет гаджетов сейчас. У детей нет планшетов и ридеров. Мы читаем бумажные книги.

– Но когда-нибудь дадите в руки планшет?

– Когда-нибудь – 100%. У всех наступает такая пора, когда ты понимаешь, откуда берутся дети, но зачем об этом говорить людям в три года. Если даёшь гаджеты сразу, то он вот так вот сидит и больше ничего не видит вокруг себя. Ему ничего не интересно. Они смогут к этому приучиться в любом возрасте, но рано не надо.

Я знаю, что вы пишете картины… Это у вас на каком-то профессиональном уровне или просто самовыражение?

– Было дело. Сейчас времени мало и для этого должно быть особое настроение. Я сейчас кину камень в художественные школы и литинституты, но я считаю, для того чтобы стать художником или поэтом, только в редких случаях требуется профессиональное образование. Стихи – это призвание. Художник – это призвание. Например, Ван Гог прошёл большой путь, но сделал это сам. В моём случае картины – это не более чем игра: у меня есть масло, руки, хорошее настроение, я включаю музыку на всю катушку и начинаю рисовать своё настроение. И мне не нужны ни признание, ни оценки. Самое главное – быстро найти растворитель, чтобы потом не ходить по уши в краске. Мне друзья даже специальный скафандр подарили для этих целей.

– А мне недавно подарили кисти и тушь, чтобы писать иероглифы, а я не умею совсем и как-то не могу себя заставить начать…

– Это круто! Надо-надо начинать! Только не нужно никуда торопиться. Это очень скрупулёзная работа. Это же не маслом на пальцах… Это нужно сидеть и вырисовывать.

– В завершение мой любимый вопрос о том, что вы думаете о своих фанатах, которые бесплатно качают с торрентов ваши песни, тем самым отбирая у вас же заработок. Что вы думаете об этом?

– У нас нет культуры платить за музыку, кино и книги. У нас люди к этому не приучены. Я к этому отношусь спокойно. То есть могла бы, конечно, кричать, что запрещаю, а толку? Некоторые уже покупают, а некоторые никогда и не будут. Мне нравится потратить 19 рублей, например, на песню Take me to the church (исполняет ирландский музыкант Hozier. – Прим. ред.).

С другой стороны, наша страна – это же не Москва, Питер и Екатеринбург. Есть крошечные города, где люди получают катастрофически мало денег. Особенно с этим кризисом, который ударил по всем обычным нормальным людям, которые не жируют и которым совершенно по барабану, сколько стоит доллар. Я говорю про самых обычных людей, которым не на что купить пластинки и они не могут позволить себе сходить на концерт. Мне не стыдно этим людям подарить свои диски или узнать, что они скачали мою песню бесплатно. 

Источник - E1.RU